— Батюшка, дык серый заскучает… — Гундела старуха.

— Ефросинья! — Священник резко повернулся к бабке лицом и раздраженно гаркнул ей прямо в физиономию. — Обоих руби к чертям собачьим!

А потом сорвался с места и шустро потрусил к нам с Алёной.

— Здравствуйте поближе, батюшка. — Девчонка, заметив нарисовавшегося рядом Никифора, приветливо ему улыбнулась.

Судя по Алениному поведению, она и не догадывается, какие у батюшки на ее счет мысли имеются. Уж точно не платонические. Мужика того и гляди сейчас от злости порвёт на части. Он явно весь извёлся от ревности. Ну, ясен хрен. Посмотреть если на него и на меня. Да и вообще…Алене не больше восемнадцати, а этот, пердун старый, смотрит так, будто раздеть ее хочет прямо сейчас немедленно. Ну, и конечно, не только раздеть…

— Что за гость у нас в деревне нежданный? — Отец Никифор стрельнул в мою сторону злым взглядом.

— Богатырь иноземный. Заблудился в лесу. Грамоты сопроводительные потерял. Вот, к старосте веду. Может, подмогнет чем.

— Да чем ему староста подмогнет? Без грамот он — никто. А вдруг, к примеру, даже и не богатырь вовсе…– Батюшка снова покосился на меня, а потом понизив голос добавил. — Вдруг он — шпиён.

— Ой, да что Вы! — Алёна махнула рукой, а потом громко, от души рассмеялась. — Был бы шпиён, из леса бы не вышел. Сами знаете, там хоть и Темное зло нынче заправляет, а наше, русское. Оно бы его не выпустило ни при каких условиях. Только хорошему человеку так повезти могло. Тому, который против Тридевятого царства злых умыслов не имеет. Чтоб по лесу бродить и к людям выйти… Нет, не шпиён он.

Отец Никифор недовольно сморщился и судя по крысиному выражению лица, а сходство добавлял еще острый, длинный нос, собрался очередную версию выдвинуть. Но в этот момент мимо нас промчался парень в нарядном кафтане, в шапке набекрень и сапогах, наподобие Еремеевских. Причем бежал он как-то слишком быстро. Только пыль в стороны летела.

— Дорогу! Дорогу царскому посыльному! — Орал пацан, размахивая руками. На плече у него висела сумка, с надписью «Почта Тридевятого царства».

— Ничего себе…– Алена остановилась, проводив парня удивлённым взглядом. — Экспресс-доставка…В Сапогах-Скороходах отправили. Значит, важные новости. Бежим! Он точно к старосте сейчас отправился.

Девчонка схватила меня за руку и потянула вперёд.

О глупых решениях и опасности зеленых глаз

— Если бы да кабы! Устроили тут… гадание девичье! Давайте еще ромашек нарвем, по лепесткам определим, что нам делать. Ежли богатырь имелся бы… Ясен перец! Ежли бы у бабушки был…

Староста осекся, окинув взглядом девок, которые плотной кучкой стояли рядом. Девки слушали главу села, открыв рты. Наверное, поэтому он не решился высказаться конкретно. Тогда, как очень немногочисленные парни — скромно топтались в стороне. Парней, кстати, было в разы меньше. И выглядели они какими-то запуганными. Между ними бестолково суетились остальные жители села. Староста пожевал губами, сплюнул раздраженно на землю, а потом закончил.

— Была бы бабушка дедушкой, ежели не отсутствие кое-чаво. Вопрос сурьёзный. Надо решить. Кто от нашего села пойдет на эти бляд…

Староста снова замолчал. Тяжело вздохнул. Прикрыл глаза на несколько секунд. Подышал глубоко. И только после этого закончил.

— На эти, прости Господи, богатырские игры. Царским указом велено в непременном порядке прислать кандидата. Хочут этого сами кандидаты, или не хочут… Никого, что говорится, не колышет. Село, не приславшее кандидата, получит дополнительный взыскания в пользу казны. То есть… Трындец полный. Весь урожай будут забирать, скотину, опять же… Оставят, может, пару коров на всю деревню.

Народ напряжённо замолчал. Хотя до этого наоборот, высказывались все сразу, громко.

Сборище, на котором оказался волей судьбы и я, проходило во дворе сельской управы. Она же по совместительству являлась домом старосты. Поэтому собрание устроили прямо на месте. На мой вопрос, почему нет сельсовета, где заседала бы местная власть, Алёна только похихикала. Видимо, ей такая перспектива показалась смешной.

Когда мы с дочерью кузнеца прибежали на место, парень в Сапогах-Скороходах уже исчез. Наверное, помчался дальше. Зато посреди двора стоял злой, раздраженный староста. Матерился он с такой виртуозностью, позавидуешь.

— Петр Петрович, что случилось-то? Война? Эпидемия? — Алена с ходу бросилась к нему.

Вот староста, в моем понимании, выглядел вполне даже соответствующе занимаемой должности. Не то, что батюшка местный, извращуга и маньяк.

На главе села была надета красивая, расшитая узорами рубаха с широким поясом, свободные тёмные штаны, заправленные в сапоги, (обычные, кстати, не красные, не из бархата), и картуз. Лицо у него в обычные времена, наверное, даже представительное. Серьёзное лицо. Напряжённое. Я такие лица у губернаторов не раз видел. Будто они отвечают за порядок во всем мире и на своих крепких плечах, как атланты, держат весь груз мировых проблем.

Но именно сейчас физиономия Петра Петровича своим цветом напоминала варёную свёклу, а гримасой — сморщенное печеное яблоко. Есть подозрение, староста был сильно недоволен полученными новостями.

— Царь объявил богатырские игры. Сучий потрох…– Петр Петрович смачно, со свистом, набрал слюны в рот и плюнул с такой злостью, что находу сбил сразу несколько мух.

— Вы же это не про царя сейчас сказали? — Осторожно спросил я.

Так-то по хрену, конечно. Пусть обзывает, как хочет. Их царь. Мне за него точно волноваться не стоит. Если бы не одно «но». Именно царь Яге заказал богатыря из другого мира. Хотелось бы иметь понимание, что он за человек и насколько опасен. Вот судя по реакции старосты, человек, похоже, дерьмовый. Осталось разобраться с опасностью.

— Про него! Про кого ж исчо⁈ Вот дед его был, Иван Васильевич, там все чётко. Виноват — казнили. Оказалось, что ошибка — ведро денег семье, следом — гражданина из Тайного сыска на кол. За то, что оплошность допустил. А этот же…Герасим, чтоб его, Ясное Солнышко…Вечно что-то мутит, крутит, хитрит… У нас Темное зло под боком. В этом году урожай опять ни к черту, а он игры богатырские удумал проводить. Сейчас опять расход заложут в три аршина, а на самом деле, половину Еремеев с боярами себе в карман утянет…Но платить за это все нам! Эх…Да и где взять того богатыря? Мы ж — пригород столицы. У нас отродясь богатыри не водились. Это тем, кто на окраине всегда везет. У них то Илюша Муромец, то Добрыня Никитич народятся. А у нас… Ток Емеля на печи народ развлекал покатушками. И того царевна заморская переманила прелестями своими…Тьфу, ты… Прошка!

Переход от страданий к суровым интонациям был очень быстрый и очень громкий. Кто этот Прошка, не знаю, но заорал староста так, что у меня повторно заложило уши. Что ж они все тут настолько голосистые?

— Прошка! Прохор, растудыть твою туды! Сейчас найду, все вихры повыдёргиваю!

Из-за дома выскочил пацан, лет тринадцати. Лицо у него было очень круглое, очень хитрое и очень грязное. Похоже, он там за эти домом, трескал малину. Разводы сильно похожи на следы от ягоды.

— Беги на колокольню, бей в колокола. Сельсовет собирать будем.

— Ды как на колокольню? — Прошка вытер рукавом рубахи рот. Помогло ему это мало, если честно. — Меня за такое самоуправство отец Никифор может выдрать.

— Ты погляди…– Староста прищурился. — Теперича и молодежь у нас чегой-то норов показывает. Отец Никифор может выдрать…а может и не выдрать. Но я точно выдеру. Понял?

— Не имеешь права, бать. — Пацан сложил руки на груди, приняв важную позу. — Нам вон учитель анадысь говорил, детей драть нельзя. Травму им енто наносит. А я, к тому же, числюсь помощником старосты. То есть — наемный работник…

— Щас этому наемному работнику…– Петр Петрович сделал шаг в сторону пацана, закатывая на ходу рукава.

Прошку моментально, как ветром, сдуло.

— Ты чего хотела-то? — Староста, наконец, переключился на нас, вспомнив о присутствии посторонних. — Али просто так забежала? Что за парень с тобой? Ты, Алена, учти, в другое село замуж не отдадим!